В воскресенье, 28 сентября, община Иова Почаевского литургически праздновала два тесно связанных торжества: Освящение Храма Воскресения Христова в Иерусалиме (с 13/26 сентября) и Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня (с 14/27 сентября).
В этот день мы вновь собрались для совершения святой Евхаристии — чтобы, как первые христиане, «быть единодушными в молитве» (Деян. 1:14) и через совместное вкушение от Чаши Христовой утвердиться в спасительном единстве друг с другом в Теле Христа Распятого и Воскресшего (1Кор. 12:12-27; Ефес. 5:30).
Мы слушали Слово Божие — чтения из Первого Послания к Коринфянам (1:18–24) и Евангелия от Луки (23:13–25, 32–47). Апостол Павел напомнил нам: «Слово о кресте — для погибающих безумие, а для нас, спасаемых, — сила Божия». А в Евангелии мы вновь увидели, как Христос, «не имея вины, предан был за наши грехи» (2 Кор. 5:21), и как на Голгофе, среди злодеев, Он молился: «Отче, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34).
Мы поняли: Крест — не поражение и крах, но знамение Победы над смертью и грехом. Как говорит Писание: «Христос искупил нас от проклятия закона, сделавшись за нас проклятием» (Гал. 3:13). Именно на Кресте совершилось то, о чем пророчествовал Давид: «Бог мой, Бог мой! для чего Ты оставил Меня?» (Пс. 21:2) — и что исполнилось в возгласе Христа на Голгофе, свидетельствующем о глубоком чувстве богооставленности грешного человечества, нуждающегося в Спасителе (Мф. 27:46).
Наш священник сказал: «Крест — это Древо, на котором умер Сын Божий, но и древо, из которого выросла Церковь — как новое Древо Жизни в Эдеме (Быт. 2:9), плоды которого — благодать, а листья — исцеление народов (Откр. 22:2)». И тогда перед нашим мысленным взором возник этот яркий образ: Крест — как точка смыслов, как сведение к общему знаменателю — богооставленность и богосыновство, смерть временного бытия и жизнь в Вечности Божией, переход от ветхого к Новому.
Из проповеди мы узнали, что праздник Освящения Храма Воскресения Христова восходит к 335 году, когда императрица Елена, мать святого равноапостольного Константина, обрела священные для христиан места Распятия и Погребения Господня, утраченные после разрушения Иерусалима в 70 году и новом строительстве при императоре Адриане (130 г.). Благодаря тщанию святой Елены на этом священном для христиан месте был воздвигнут Храм Гроба Господня, а его освящение стало одним из трех главных праздников Иерусалимской Церкви, наряду с Пасхой и Богоявлением. Этот день именовали «Словущим Воскресением» — ибо здесь, в этом храме, Воскресение Христа стало осязаемым для верующих.
Отец Киприан обратил наше внимание на то, что для Воскресенских храмов престольным днем является не Пасха, а именно Освящение Храма Воскресения в Иерусалиме — ибо именно в этом Храме соединяются место Распятия и место Воскресения, Крест и Гроб, смерть и Жизнь.
На следующий день после празднования освящения Храма Гроба Господня из его сокровищницы выносили для поклонения многочисленным паломникам святую реликвию — часть Древа Креста Господня. Позже из этого благочестивого обычая и возник праздник Воздвижения Креста, получивший свое самостоятельное бытие в более позднюю эпоху в царствующем граде Константинополе.
Из истории мы знаем как возникла сама идея воздвигнуть знамение Креста: святой равноапостольный Константин, узрев на небе Крест с надписью «Сим победишь», изобразил его на своих знаменах и тем положил начало христианской империи — не для земного владычества, но чтобы вера свободно исповедовалась, и чтобы Крест стал знамением Христовой Победы и Мира. После страшных гонений Диоклетиана христиане впервые смогли открыто воздвигать Крест — не как орудие казни, но как знамение Победы Христа. А потому красота этого торжества не в по-византийски эстетичном ритуале, но в глубоких богословских смыслах, которыми пронизаны богослужебные тексты и жизнь народа Божия.
Отец Настоятель благословил нас, сказав: «Пусть Крест будет для вас не украшением, но опорой в скорби, щитом в искушении, лестницей к Небесам. Ибо через Крест мы приобщаемся Воскресению: “Если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем” (2 Тим. 2:11)»…
И тогда мы почувствовали, как в сердцах наших утверждается истина: мы — не граждане мира сего, но наследники Царства Божия (Флп. 3:20). Наше подданство — Христу, наш закон — любовь, наше служение — в Церкви. И в этом — подлинная свобода веры и верности, о которой говорит апостол: «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3:17).