23 марта, в Неделю Крестопоклонную, община преподобного Иова Почаевского снова собралась на Евхаристическое служение, несмотря на дождь и осеннее ненастье.

Когда к середине Великого Поста телесные силы ослабевают и духовные усилия даются нам всё тяжелее, Церковь предлагает верным Крест Христов для укрепления в вере и уповании, напоминая нам о конечной цели постового подвига. Вот и теперь мы поклонились Святому Кресту, исполнив литургические гимны на двух языках — церковно-славянском и испанском.

История праздника

Этот обычай восходит к древним временам: в Иерусалиме, после обретения Креста царицей Еленой (6/19 марта) и освящения Храма Гроба Господня (13/26 сентября), из сокровищницы Храма ежегодно выносили Крест Христов для поклонения многочисленным паломникам. Тогда святой Крест воспринимался в неразрывной связи с Храмом Воскресения Христа. Позже в Константинополе, ставшем самостоятельным центром христианского мира, сформировалась своя традиция чествования Креста, но уже вне связи с Гробом Господа — праздник Воздвижения Креста (14/27 сентября).

А поклонение Кресту в третье воскресенье Великого Поста оказалось связано с двумя богослужебными особенностями Цереградской Софии, величественного храма, построенного христианнейшим императором Юстинианом в честь Иисуса Христа — ипостасной Премудрости Божией: традицией в период Великого Поста перенесения праздников с седмичных дней на воскресенья, а также с подготовкой катехумената к Таинству Крещения, которое совершалось в конце Поста. Так или иначе, а обряд поклонения Кресту в середине Великого Поста оказался для верующих очень актуальным.

«Слово о Кресте» – безумие или сила Божия?

Для Литургии Слова были выбраны тексты о Кресте и крестоношении: Первое послание апостола Павла в Коринф (1:18-24) и Евангелие Марка (8:34-9:1). В проповеди священник напомнил нам, что в глазах мира Крест остаётся парадоксом. Для греков, строивших философию на логике и рациональности, идея Бога, умершего на позорном орудии казни, была нелепостью. Для иудеев, ожидавших Мессию-Освободителя, страдающий Христос был соблазном. Но именно в этом уничижении открывается настоящая сила Божия: там, где человек видит бессилие, Бог являет Победу. Потому «слово о Кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, — сила Божия».

Эти слова апостола Павла подводят нас к призыву Христа: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8:34). Этот императив — не просто призыв к терпению, а указание на образ жизни христианина. Мы не выбираем, будет ли у нас крест, — но мы выбираем, как его нести. И Церковь ныне не просто демонстрирует нам древнее орудие ужасной казни, но свидетельствует, что вслед за Голгофой всегда идет Воскресение.

Погружение и крестоношение

Когда мы слушали эти библейские чтения, как раз в контексте катехизической практики древней Церкви, вдруг вспомнилось другое слово апостола Павла из его послания к христианам Вечного города: «Неужели вы не помните, что все мы, во Христа Иисуса крестившиеся, были крещены и в Его Смерть?! Через это крещение в Смерть мы были погребены с Ним, чтобы с Ним совоскреснуть к Жизни Новой» (Рим. 6:3-4).

«Крещение» — это по-славянски значит «омовение» или «погружение». И апостол Павел здесь говорит не просто об «омовении» водами крещальной купели, а о нашем погружении в Тело Христово, то есть о вхождении в общину христиан, в Церковь Христову посредством Таинства Крещения. От момента Крещения мы уже не принадлежим себе, но мы — члены Тела Христова, Церкви, не в отвлеченных понятиях, а в контексте конкретной христианской общины. Здесь, в общине святого Иова Почаевского, мы, христиане, несем свой крест — трудимся над тем, к чему призваны Богом, чтобы совоскреснуть со Христом во Славе Отца к Жизни в Вечности Божией.

Обряд поклонения Кресту

В конце Литургии мы спели тропарь и кондак Кресту. В седой древности это была молитва христиан о своем христианском государстве, владеющем величайшей Святыней. А теперь мы молимся, чтобы Господь дал нам, просвещенным светом Евангелия, преодолеть мрак варварства и всякого духовного язычества силою Креста, который есть знак Христовой Победы и неотъемлемого Мира.

«Кресту Твоему поклоняемся, Владыка…» — мы вновь и вновь припадали к святому Кресту и нас наполняло осознание: Крест не просто символ Страданий, добровольных и спасительных, но мучительно страшных, но это — врата к Пасхе. «…И святое Воскресение Твое славим!» Крест, однажды воздвигнутый в Иерусалиме, явленный в Константинополе, начертанный на челе каждого новокрещенного, теперь воздвигается в нашем сердце – как напоминание, что впереди нас ждёт встреча с Воскресшим Христом.

Торжество святости: святые месяцеслова и святая братия

Сегодня мы также почтили память святых, празднование которых по великопостному обычаю перенесли с седмичных дней на воскреснье. Среди них и сорок мучеников севастийских – воины, принявшие смерть за Христа в ледяном озере. Их подвиг напоминает нам о стойкости веры, о готовности жертвовать земным, защищая Небесное. В тропаре святым, прозвучавшем на испанском языке, были такие слова: «О святые мученики, сорок храбрых воинов Христовых! Вы, с твердостью оружия своей веры, прошли огонь и воду и стали согражданами Ангелов: вместе с ними молитесь Христу за тех, кто с верой воспевает ваш подвиг».

Память этих святых очень удачно вписывается в тематику Крестопоклонного воскресенья. Следовать за Христом, даже когда путь кажется нам тернистым — это ли не крестоношение?! Истинная жизнь начинается там, где мы готовы отдать себя ради Правды Божией.

Наш священник готовился к этому дню с особым усердием: он хотел испечь «жаворонков» – традиционные фигурки птичек из теста, которыми на Руси встречали весну и поминали святых севастийских мучеников, растопивших льды неверия горячностью своего упования. Но что-то у него пошло не так – опара не поднялась, тесто не пропеклось… Конечно, он расстроился. Однако мы не сговариваясь накрыли к общей братской трапезе настоящий пир.

На столе появились эмпанадас (традиционные аргентинские пирожки) с овощной начинкой, ароматное овощное рагу, а один из братьев привез из поездки в Чили упаковку настоящего чая. Общая трапеза стала продолжением Евхаристической Трапезы Господней: перед тем как сесть за стол батюшка предложил нам антидор со словами «Христос посреди нас», мы с радостью ответили: «И есть, и будет!» Вот такие они святые: не только в святцах, но и в жизни братства.

Этот день вновь напомнил нам, что главное – не внешние обстоятельства, а то, что мы собраны во имя Христа Распятого и Воскресшего. Он – истинный Хлеб жизни, соединяющий нас в одну семью, в Его Церковь. И пусть не удались «жаворонки», но зато мы разделили друг с другом радость и теплоту братского общения, вкусив не только трапезу земную, но и духовное единство.