В воскресный день 16 марта наша община вновь собралась в храме Иова Почаевского на Евхаристическое служение. За богослужением чествовали Богородицу «Державную» и святых Божиих: святителя Григория, архиепископа Фессалонитского, преподобных Иоанна Кассиана Римлянина и Герасима Иорданского, а также благоверного князя Даниила Московского.

В качестве литургического чтения была избрана притча о Блудном сыне, что соответствует текстам Триоди и древнему Иерусалимскому лекционарию. Это чтение было особенно значимо в свете Великого поста, когда Церковь, готовясь к Христовой Пасхе, призывает нас к возвращению в дом Отца.

Чтение Евангелия и проповедь

После чтения Апостола (Еф.:1-10) и Евангелия (Лк. 15:11–32) настоятель храма иеромонах Киприан (Ферн) произнес слово о глубоких смыслах притчи. Он напомнил нам, что Господь не просто рассказал историю о заблудшем сыне, но открыл перед нами тайну пути каждого человека. Батюшка отметил, что святые отцы видели множество смысловых слоев в текстах Священного Писания. Так святой Иоанн Кассиан Римлянин, память которого мы ныне отмечали, в своих творениях говорил о многоплановости библейского текста, выделяя различные уровни толкования: буквальный, аллегорический, нравственно-учительный, прообразовательный и т.д.  Вот и теперь мы смогли увидеть в этой притче множественность смыслов.

Реальность падшего мира

Отец Киприан помог нам увидеть в этой ситуации с младшим сыном, поступившим не по закону и против всех устоев и традиций древнего общества, не абстрактный рассказ, не частный случай, а живое изображение состояния человечества, отвергшего Бога и ушедшего в «дальнюю страну» — мир греха. Блудный сын символизирует каждого из нас, кто пренебрег дарами Отца и оказался в нищете души. Но даже в этом падении Отец остается верен Своей любви и ждет возвращения неразумного сына.

Покаяние как возвращение

Тексты Триоди, которая поется в Великий Пост, поэтическим языком напоминают нам, что истинная свобода — не в бегстве от Бога, а в смиренном возвращении к Нему. Младший сын из этой притчи осознал свою ошибку не сразу: сначала он прошел путь страдания, затем путь размышления, а потом — путь решимости вернуться. Вот верный знак внутреннего пробуждения: покаяние начинается не просто с сожаления, а с твердого шага в сторону дома Отца.

«Я стал нищим, расточив напрасно богатство отеческой мудрости, которое Ты мне дал и которое в тот момент я не оценил по достоинству, а теперь я, несчастный, лишен этих божественных даров. Но Ты, мой Господь и Владыка, не презри меня, приносящего Тебе покаяние со исповеданием» (из канона Триоди второй Недели Великого поста).

Восстановление в благодати

Как глубоко символичны детали притчи: лучшие ризы, перстень, закалываемый на трапезу «телец упитанный». Это не просто знаки примирения, но образ восстановления человека в благодати. Одежда — как одеяние надмирной праведности (вспомним тут и нашу крещальную рубашку), перстень — как возвращение в сыновство (на Востоке перстень это еще и символ власти, высокого служения), пиршество — как образ Евхаристии (вневременный символ эсхатологической трапезы в Царствии Божием).

«Радости и веселия исполни душу мою, Боже, ожидающую отеческого милосердия Твоего теперь, когда ради меня заколот Твой Телец [Христос]. Я был потерян, но ныне возвращаюсь к Тебе. Я был мертв, но воскреси меня к Жизни [в Вечности Твоей] и в одежды божественного спасения – в нетление меня облеки» (из канона Триоди второй Недели Великого поста).

Евхаристический смысл: дом Отца как Церковь

Мы задумались о том, как глубоко эта притча связана с нашей литургической жизнью. Блудный сын не просто прощен — он принят за трапезу, как и мы принимаемся Богом в Евхаристии. Каждый, кто приступает к Чаше, приходит, осознав свое недостоинство, но Отец принимает нас не по заслугам, а по любви.

«Принимая мою [духовную] нищету, как подобает Богу, и привлекая к Себе меня, некогда оставившем Тебя [в своих греховных блужданиях], Ты соединяешь меня со Своей божественной природой [через Евхаристию] и освящаешь меня, Человеколюбец: в Твоем божественном Теле [в Церкви], о Логос Божий, призывающий меня ко спасению, я нахожу истинный источник евангельского блаженства» (из канона Триоди второй Недели Великого поста).

Борьба души и ума

После проповеди уже во время обряда «Приветствие мира», когда мы перед лицом своих братьев выражаем веру, что Христос сейчас здесь, с нами (по слову нашего Господа: «Где двое или трое собраны во Имя Мое, там и Я среди них» — Мф.18:20), мы задумались: а не происходит ли эта приточная история и внутри нас самих? Как часто наш ум, как блудный сын, уходит в «дальнюю страну» — рассеянность, страсти, заботы, — и теряет связь с сердцем, где пребывает Бог? А старший сын — это не голос ли нашей самоправедности, которая порой не хочет принять кающегося?

«По Своему милосердию, Владыка, смирив Себя, Ты приблизился к согрешившим сынам Твоим: Ты Сам, Человеколюбец, принимаешь в Свои объятия падших, и лобызаешь их, и спасение даруешь им» (из канона Триоди второй Недели Великого поста).

Отчуждение: «этот сын твой» — искаженная любовь

После отпуста Литургии батюшка напомнил нам, как страшно звучат слова старшего брата: «этот сын твой» вместо «мой брат». Это перекликается с эпизодами Ветхого Завета: братья Иосифа, продавшие его в рабство, говорят отцу не «наш брат», а «твой сын» (Быт. 37:32); Адам говорит Богу о жене своей Еве после грехопадения: «женщина, которую Ты дал мне» (Быт. 3:12). Как часто и мы отгораживаемся от ближнего, отделяя себя от него даже формой словесного выражения!

Именно об этом состоянии падшего человека, отвергающего своего брата, говорит апостол Павел в нынешнем апостольском чтении: «И вы некогда были мертвы во грехах ваших, и поступали так, как принято в этом греховном мире <…> поступая по влечению плоти своей, навлекая на себя осуждение Божие» (Еф.2:1-3).

Любовь выше справедливости

Уже во время братской трапезы когда каждый из нас внес свой посильный вклад в общее дело, священник сказал нам: «Эта притча не о блудном сыне, а о милосердном Отце». И мы снова задумались: старший брат был прав с точки зрения человеческой справедливости, но Бог несравненно выше ее. Его любовь не дает человеку получить только то, что он «заслужил», но дарует нечто большее — восстановление утраченной цельности, радость единстваво Христе, эсхатологический пир Царства, обожение.

Вот — «Бог, богатый милостью, явил Свою великую любовь к нам, так что всех нас, духовно мертвых по греховности нашей, воскресил со Христом!» (Еф.24-5).

Сегодняшнее богослужение научило нас: важно не только осознать свой грех, но и увидеть Отца, Который ждет нас с любовью. Войдем ли мы на этот духовный пир? Окажемся ли мы в числе тех, кто не только кается, но и радуется возвращению братьев? Эти вопросы и поиск ответов на них остались с нами, как духовный опыт Великого Поста.